Дутая борьба с дутым капиталом

Почему мы так подробно останавливаемся на этих, казалось бы, ясных и простых вещах? Дело в том, что чиновники Банка России, похоже, их не вполне понимают.

Об этом свидетельствуют не только способы определения «ненадлежащих активов» инвесторов и сокращения на их величину расчётной величины собственных средств банков, но и ряд других методов определения размеров капитала банков.

В частности, речь идёт о том, что в состав источников собственных средств банков Банком России предлагается включать разницу между уставным капиталом кредитной организации и её собственными средствами в случае уменьшения уставного капитала кредитной организации до величины её собственных средств за счёт уменьшения номинальной стоимости размещённых акций или долей.

Вообще, оценить указанное положение, оставаясь в рамках нормативной лексики, достаточно трудно. Однако заметим, что, во-первых, уменьшение номинальной стоимости размещенных акции или долей может быть принято только на основании уменьшения уставного капитала в рамках изложенной выше законодательно закреплённой процедуры такого уменьшения. Во-вторых, в случае принятия решения и регистрации уменьшения величины уставного капитала никакой принципиальной разницы между формами такого уменьшения (будет ли это сопровождаться уменьшением номинальной стоимости размещённых акций или аннулированием части размещённых акций) не будет существовать. Почему Банку России потребовалось специально выделять именно уменьшение номинальной стоимости акций (долей), остаётся вне нашего понимания. В-третьих, если происходит уменьшение уставного капитала до величины собственных средств, то это означает, что у кредитной организации находилось в наличии меньше собственных средств (чистых активов, или капитала), чем это было определено в её учредительных документах, о чём и свидетельствовала разница между их величиной и размерами уставного капитала. На практике это означает, что указанная разница между размерами собственных средств и уставным капиталом фактически представляет собой величину убытков данной кредитной организация. Как убытки могут быть, если стоять на точке зрения чиновников Банка России, источником собственных средств, остаётся загадкой. В-четвертых, действительные размеры собственных средств (чистых активов) не зависят от изменения величины уставного капитала (если, конечно, это изменение не сопровождается изменением чистых активов, т.е. самих собственных средств). Например, если собственные средства кредитной организации оценивались в 100 млн. рублей, а уставный капитал был определён в 150 млн. рублей, то в случае уменьшения уставного капитала до 100 млн. рублей величина собственных средств как была, так и останется в размере 100 млн. рублей. Предполагать, что собственные средства банка могут измениться только в результате изменения величины уставного капитала, это все равно, что уподобляться мартышке из известного мультфильма, которая считала, что «в попугаях удав длиннее».³⁵¹

Формально у кредитной организации может возрасти часть собственных средств, юридический статус которых определяется понятием «прибыль», только в случае уменьшения размеров уставного капитала (в установленном законодательством порядке) до величины, которая будет меньше размеров её собственных средств. Например, если при наличии собственных средств в сумме 150 млн. рублей уставный капитал будет уменьшен со 150 до 100 млн. рублей. Сама величина собственных средств при этом может не измениться и остаться в размере 150 млн. рублей, но в структуре собственных средств произойдут изменения. Теоретически, предпринимая такое уменьшение уставного капитала, учредители (участники) банка могут преследовать следующие цели. Во-первых, они могут руководствоваться желанием вывести собственные средства из банка, превратив их, скажем, в свои дивиденды. В этом случае образовавшаяся разница между величиной собственных средств и уставного капитала (50 млн. рублей) должна быть зачислена в состав прибыли банка, которая в дальнейшем может быть распределена между акционерами, что и приведёт к уменьшению собственных средств до новой установленной величины уставного капитала (100 млн. рублей).

Во-вторых, их цель может состоять в образовании определённого резерва на случай возможных убытков в будущем. Имеется в виду, что в этом случае (если убытки не превысят 50 млн. рублей) им не придётся заниматься утомительной и дорогостоящей процедурой уменьшения уставного капитала с внесением изменений в учредительные документы в соответствии с установленной законом процедурой. Если акционеры (участники) преследуют эту цель, то целесообразно было бы разницу между размерами собственных средств и уменьшенной величиной уставного капитала направить непосредственно на формирование резервного фонда.

Но в любом случае, ещё раз подчеркнём, само по себе уменьшение величины уставного капитала (или размеров сформированных банком фондов, включая и прибыль), которое не связано с изменениями фактической стоимости его текущих активов и обязательств, не может в принципе привести к уменьшению собственных средств кредитных организаций. Оно может привести только к изменениям юридического статуса собственных средств банка. Если при неизменной величине активов и обязательств потребовать от банка уменьшить величину уставного капитала, то сами собственные средства, которые определяются как разность между активами и обязательствами, никуда не исчезнут. Просто на величину этого уменьшения должна возрасти прибыль или другие фонды банка, то есть другие части собственных средств, обладающие, правда, уже иным юридическим статусом.

При рассмотрении с этих позиций требования Банка России об уменьшении собственных средств банков на величину искусственно определённых «ненадлежащих активов» инвесторов (что предполагает сокращение части уставного капитала, фондов банка или прибыли, но не предусматривает изменение текущей стоимости его чистых активов) необходимо подчеркнуть, что это является грубейшим нарушением законных прав акционеров (участников). Кроме того, это может привести к неправомерному изменению и ущемлению прав конкретных акционеров (участников) банка.

Особо отметим, что, поскольку требование Банка России об уменьшении размеров собственных средств на величину «ненадлежащих активов» инвесторов непосредственно затрагивает правоотношения между инвесторами и кредитными организациями и распространяется на отношения, которые существовали до вступления в силу Положения № 215-П, это требование можно рассматривать и в качестве нарушения в особо циничной форме статьи 4 Гражданского кодекса Российской Федерации. В этой статье установлено, что акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются только к отношениям, возникшим после их введения в действие.

Вложения инвесторов в уставный капитал кредитной организации, которые раньше признавались как осуществленные в соответствии с требованиями действующего законодательства самим Банком России, теперь, после реализации Положения № 215-П, по требованию того же Банка России могут быть из уставного капитала исключены.

Приведём ещё один пример. Для простоты предположим, что по состоянию на 01.04.2003 у банка был сформирован только уставный капитал и резервный фонд, а в составе обязательств банка не было никаких субординированных кредитов. Уставный капитал был разделён на 1000 обыкновенных акций номиналом 50 тыс. рублей каждая, которые были полностью оплачены акционерами за счёт внесения в банк денежных средств. Помножив 1000 акций на 50 тыс. рублей, получим, что уставный капитал равнялся 50 млн. рублей и в этой сумме отражался в пассиве баланса банка. Резервный фонд (который тоже отражается в пассиве баланса) был сформирован в сумме 10 млн. рублей. При этом обязательства банка в форме привлечённых вкладов составляли в сумме 600 млн. рублей. Активы банка, будем считать, состояли из средств на счетах в Банке России и наличных денег в кассе банка в размере 200 млн. рублей, а также выданных кредитов на сумму 470 млн. рублей. В общей сложности — 670 млн. рублей. Разница между суммой активов и обязательств равнялась, таким образом, 70 млн. рублей. Эта разница и определяет фактическую величину собственных средств (чистых активов банка). Её сравнение с величиной уставного капитала и резервного фонда показывает, что у банка произошло увеличение собственных средств (чистых активов) на 10 млн. рублей. Это означает, что в пассиве баланса банка ещё должна была быть зафиксирована прибыль в размере этих 10 млн. рублей. Технически расчёт собственных средств по данным баланса может быть совершён и без сопоставления стоимости активов и обязательств (поскольку изменение соотношения активов и обязательств уже зафиксировано в прибыли), а путём сложения величины уставного капитала (50 млн. рублей), резервного фонда (10 млн. рублей) и прибыли (10 млн. рублей). В целом активы баланса составляли 670 млн. рублей, пассивы — также 670 млн. рублей.

Теперь предположим, что с учётом Положения № 215-П о «ненадлежащих активах» инвесторов Банк России провёл проверку и выяснил, что два года назад произошло увеличение уставного капитала банка за счёт дополнительной эмиссии 100 акций на общую сумму 5 млн. рублей. Эти акции были приобретены одним из акционеров, которому незадолго до этого банк выдал кредит на сумму 5 млн. рублей. В то время при регистрации увеличения уставного капитала у Банка России не было претензий ни к самому банку, ни к этому акционеру, поскольку он располагал чистыми активами в размере 6 млн. рублей.

Однако теперь, ввиду введения понятия «ненадлежащие активы» инвесторов, у Банка России к этому банку могут возникнуть претензии. Сам факт того, что оплата акций в сумме 5 млн. рублей могла быть им произведена за счёт кредита, полученного этим акционером от банка, может быть расценён как пример, свидетельствующий о формировании собственных средств банка за счёт «ненадлежащих активов» инвестора.³⁵² На этом основании надзорными органами может быть составлено «мотивированное суждение» о необходимости сокращения собственных средств банка на 5 млн. рублей.

Кстати, сама возможность оценивать финансовое положение коммерческого банка на основе «мотивированного суждения» сотрудников Банка России преподносится его руководством как важный шаг в борьбе с дутыми банковскими капиталами, который соответствует международной практике и требованиям международных стандартов финансовой отчётности. При этом Банк России забывает уточнить, что «мотивированное суждение», в соответствии с указанными международными стандартами, может быть использовано только в отношении оценки действительной стоимости исключительно текущих активов и обязательств банков. Его применение в целях изменения величины каких-либо активов или обязательств, которые существовали в прошлом, категорически запрещено.

Между тем, в соответствии с Положением № 215-П, надзорные органы могут выставить коммерческому банку требование об уменьшении собственных средств на величину якобы выявленных «ненадлежащих активов» инвестора, которые, как им показалось, у него были два года тому назад. При всей очевидной неправомерности и экономической несуразности подобных решений именно такой порядок действий вытекает из Положения Центрального банка № 215-П.

Кстати, ввиду того что переоцениваются не просто активы инвестора двухлетней давности, но его вклад, внесённый в уставный капитал кредитной организации в рублях, то в этом случае нарушается ещё и статья 140 Гражданского кодекса.

В соответствии с этой статьёй, рубль является законным платёжным средством, обязательным к приёму по нарицательной стоимости на всей территории Российской Федерации. И для банка было невозможно иным методом, кроме нарицательной стоимости, установить величину денежных сумм в рублях, которые вносятся в уставный капитал банка и должны учитываться в его балансе. Поскольку нарицательная стоимость денежных средств в российских рублях определяется, согласно статье 71 Конституции, в момент их выпуска Российской Федерацией, субъекты гражданских правоотношений не вправе оценивать денежные средства, не признавая их стоимости, установленной на законодательном уровне.

Таким образом, активы инвесторов, вносимые в уставный капитал банка в денежной форме, не подлежат оценке, ввиду того что имеют стоимость, которая заранее известна и установлена на законодательном уровне. К тому же требование Банка России еще и противоречит Конституции Российской Федерации.

Более того, от надзорных органов Банка России для принятия решения об уменьшении собственных средств банков на величину «ненадлежащих активов» инвесторов не требуется проводить никакой оценки или переоценки стоимости текущих активов и обязательств данного банка. Их даже может не смутить то обстоятельство, что рассмотренный в нашем примере кредит в размере 5 млн. рублей к этому времени данным акционером был полностью погашен, с уплатой банку процентов, скажем, на сумму 1 млн. рублей.

Иными словами, требование об исключении указанных средств из расчёта собственных средств банка может быть осуществлено даже при условии, что на момент его предъявления у акционера (участника) кредитной организации не будет непогашенной задолженности по кредитам, ранее полученным от данной организации. Это означает, что в текущих активах банка такого актива, как кредит в 5 млн. рублей, выданный нашему акционеру два года назад, вообще уже может не существовать.

Но если не происходит никакой переоценки текущих активов и обязательств банка, то не может произойти и уменьшения величины собственных средств банка. Если мы просто на 5 млн. рублей сократим величину уставного капитала, то на эту же сумму должен, по крайней мере, увеличиться размер прибыли. Иначе у нас не сойдётся баланс. Всё той же величине балансовых активов в размере 670 млн. рублей будут противостоять пассивы в сумме 665 млн. рублей.

Видимо, понимая возможность возникновения подобной абсурдной ситуации, а также тот факт, что изменение величины уставного капитала может быть произведено только на основании решения общего собрания акционеров (участников) банка, руководство Банка России потребовало, чтобы размеры собственных средств банков, рассчитанные в соответствии с его «методикой», которая составлена в нарушение действующего законодательства, должны отражаться не в бухгалтерской отчётности, а только в специальных формах отчётности, установленных Банком России.

Вероятно, для того, чтобы наличие грубых расхождений в бухгалтерской отчётности и в отчётности по специальным формам Банка России не очень бросалось в глаза, в этой отчётности величина якобы выявленных «ненадлежащих активов» инвесторов, на которую уменьшаются собственные средства банка, должна отражаться отдельной строкой. Имеется в виду, что, несмотря на то, что «ненадлежащие активы» инвесторов были «выявлены», скажем, при формировании уставного капитала, сам показатель величины уставного капитала не уменьшается, а уменьшается лишь совокупная сумма основного капитала (рассчитываемого на основании методики Банка России) кредитной организации.

Однако остаётся очевидной экономическая необоснованность подобного уменьшения собственных средств банка, нарушающего законные права самого банка и его акционеров (участников).

Дело в том, что в этом случае для расчёта нормативов, устанавливаемых Банком России, где учитывается показатель величины собственных средств (капитала) кредитных организаций, используется не реальная фактическая величина собственных средств, а искусственно уменьшенная на величину якобы «ненадлежащих активов» инвесторов, оценка которых была произведена надзорными органами Банка России в произвольном порядке. При этом нарушаются права как акционера (участника), чей вклад был полностью или частично признан как осуществлённый якобы за счёт «ненадлежащих активов», так и права всех остальных акционеров и коммерческого банка в целом.

Ведь, несмотря на то, что реальная фактическая величина собственных средств банка не уменьшилась, в результате искусственно заниженного показателя его собственных средств, учитываемого при расчёте выполнения ряда обязательных нормативов Банка России, для коммерческого банка устанавливаются дополнительные ограничения на осуществление банковских операций (как будто бы это уменьшение величины собственных средств действительно произошло).

Таким образом, требуя искусственного изменения показателя собственных средств кредитной организации, Банк России оказывает прямое вмешательство в коммерческую деятельность банка, нарушая права акционеров (участников) банка, а также самого банка, связанные с использованием принадлежащего им имущества. Ведь они имели полное право рассчитывать на то, что внесённые ими собственные средства на увеличение капитала банка, а также средства, полученные самим банком в процессе его деятельности, обеспечат ему возможность осуществления такого объёма банковских операций, который установлен действующим законодательством и нормативными актами Банка России. Иными словами, увеличивая имущество, принадлежащее ей на правах собственности, кредитная организация, основываясь на положениях Гражданского кодекса, вправе рассчитывать на свободное использование данного имущества в полном объёме. Согласно статьи 209 Гражданского кодекса, «собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом. Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц…». Таким образом, собственник, которым в данном случае является кредитная организация, вправе, основываясь на положениях Гражданского кодекса Российской Федерации, использовать имущество, принадлежащее ей на праве собственности, в полном объёме и при расчёте нормативов, влияющих на осуществление банковской деятельности, которая, согласно законодательству и уставным документам, является основной деятельностью кредитной организации.

Более того, если искусственное сокращение величины собственных средств банка приведёт к тому, что банком будут нарушены обязательные нормативы, установленные Центральным банком, последний имеет право наложить на банк штраф. Это уже будет означать сокращение реальных размеров собственных средств банка, которое произойдёт в результате нарушения самим Банком России действующего законодательства. В конечном итоге, применение Банком России подобной практики может создать непреодолимые препятствия для осуществления банком своих функций.

Нарушается при этом и статья 3 Федерального закона «О бухгалтерском учёте».

Напомним, что в ней установлено, что «основными целями законодательства Российской Федерации о бухгалтерском учёте являются: обеспечение единообразного ведения учёта имущества, обязательств и хозяйственных операций, осуществляемых организациями; составление и представление сопоставимой и достоверной информации об имущественном положении организаций и их доходах и расходах, необходимой пользователям бухгалтерской отчётности». Но при искусственном уменьшении показателя собственных средств банков Банком России пользователи бухгалтерской отчётности банков (клиенты, кредиторы, инвесторы и другие), ввиду отсутствия в ней сопоставимой и достоверной информации, могут быть введены в заблуждение.

Например, у двух банков могут быть одинаковые показатели бухгалтерской отчётности (одинаковая величина и структура активов, обязательств, уставного капитала, прибыли и так далее). Однако, ввиду того что показатели собственных средств банка в бухгалтерской и специальной отчётности, установленной Банком России, могут отличаться на не отражаемую и не учитываемую в балансе величину «ненадлежащих активов» инвесторов, финансовое положение и возможности этих двух банков будут различными. Один банк будет иметь право осуществлять свою деятельность в полном объёме, а у другого возможности осуществления банковских операций будут ограничены, не говоря уже о риске быть подвергнутым штрафным санкциям со стороны Банка России.

Следует учитывать и тот факт, что в результате произвольного изменения показателя собственных средств банков и связанных с ним нормативов банковской деятельности у банка может появиться ряд дополнительных проблем.

Например, у него может возникнуть необходимость предъявления требований к своим заёмщикам о досрочном погашении выданных им кредитов или отказа этим заёмщикам в предоставлении дополнительных кредитов в рамках заранее утверждённой в договорах с ними кредитной линии. Помимо того, что эти заёмщики могут в этом случае предъявить банку штрафные санкции, отсутствие кредитной поддержки, на которую они рассчитывали, может перечеркнуть их надежды на осуществление своих коммерческих проектов. Следовательно, они могут не получить ожидаемый объем доходов от реализации своих проектов, что поставит под вопрос саму возможность погашения ими полученных в банке кредитов, не говоря уже о процентах.

Таким образом, ранее «работавшие» активы банков в форме указанных кредитов могут превратиться в проблемные, под которые банку нужно будет ещё и увеличить резервы на возможные потери под ссуды, что приведёт к дальнейшему снижению величины его собственных средств и возникновению «порочного круга». В крайнем своём проявлении всё это может привести к потере ликвидности и платёжеспособности банков, возникновению системного банковского и экономического кризиса.

Но даже если эти проблемы будут локализованы в рамках одного банка, то для акционеров (участников) этого банка остаётся проблема, связанная с возможным сокращением размеров собственных средств банка до такого уровня, при котором от них потребуется уменьшить величину уставного капитала и внести соответствующие изменения в учредительные документы.

Если продолжить вышеприведённый пример с банком, у которого незаконно был уменьшен показатель собственных средств на 5 млн. рублей, то, скажем, к концу года его бухгалтерский баланс может приобрести следующий вид. Уставный капитал будет по-прежнему составлять 50 млн. рублей, резервный фонд — 10 млн. рублей. У банка могут даже остаться активы в размере всё тех же 670 млн. рублей, которые также могут состоять из 200 млн. рублей в виде средств на счетах в Банке России и в кассе банка и 470 млн. рублей в форме выданных кредитов. Но часть указанных кредитов перешла в разряд проблемных, под которые банк был вынужден создать резервы на возможные потери по ссудам, допустим, в размере 20 млн. рублей. Это означает, что величина его обязательств с учётом, предположим, неизменившейся величины вкладов в сумме 600 млн. рублей будет равняться 620 млн. рублей. Разница между активами и обязательствами, таким образом, составит 50 млн. рублей, которая и будет представлять реальную величину его собственных средств. Но она соответствует лишь величине уставного капитала.

На реальное наполнение ранее сформированного резервного фонда собственных средств не хватает. Это означает, что в балансе банка вместо ранее отмеченной прибыли в размере 10 млн. рублей появился убыток в сумме 10 млн. рублей (который отражается в активе баланса). В совокупности в активе баланса (включая убыток, который активом не является) будет указана сумма в размере 680 млн. рублей (200 + 470 +10). Такая же сумма будет стоять и в пассиве баланса (50 + 10 + 620). Но величина убытка может быть «покрыта» за счёт сокращения резервного фонда. И в этом случае баланс банка приобретёт следующий вид. В активах будет 670 млн. рублей (200 + 470), в пассивах — также 670 млн. рублей (50 + 620). Собственные средства будут равны величине уставного капитала (50 млн. рублей), что, в принципе, не требует от акционеров вносить какие-либо изменения в размеры уставного капитала и учредительные документы.

Однако, как мы знаем, Банк России определил, что более двух лет тому назад от одного из акционеров в уставный капитал поступили средства в размере 5 млн. рублей, которые, по его мнению, представляли собой «ненадлежащие активы» этого акционера. Поэтому в своих расчётах собственных средств данного банка, которые не основываются на данных его текущей бухгалтерской отчётности, показатель собственных средств составит не 50, а 45 млн. рублей.

Причём именно показатель собственных средств банка, рассчитанный по методике Банка России, по закону рассматривается в качестве показателя, с которым должна сравниваться величина уставного капитала банка как юридического лица. И если она оказывается меньше величины собственных средств, то от общего собрания акционеров потребуется либо принять решение о внесении дополнительных средств на увеличение капитала банка, либо об уменьшении размеров уставного капитала до величины собственных средств (то есть 45 млн. рублей).

Таким образом, при реализации требований Положения № 215-П, касающихся «ненадлежащих активов» инвесторов, возникает ситуация, при которой нарушается параграф 4 статьи 11 Федерального закона «О банках и банковской деятельности».

В соответствии с этим параграфом «Банк России не имеет права требовать от ранее зарегистрированных кредитных организаций изменения их уставного капитала, за исключением случаев, установленных федеральными законами». Положения Банка России, как известно, не являются федеральными законами. В самих федеральных законах понятия «ненадлежащие активы» инвесторов не существует, как и не существует требования об уменьшении на их величину уставного капитала кредитных организаций.

Однако, фактически, реализация Положения № 215-П позволяет Банку России обойти требование статьи закона «О банках и банковской деятельности». Налицо явное злоупотребление Банка России своим правом.

Но и это ещё не всё.

Допустим, общим собранием акционеров банка принимается решение об уменьшении размеров уставного капитала. Причём акционеры при принятии данного решения могут руководствоваться следующими соображениями. Поскольку Банк России считает, что конкретным акционером в своё время были внесены в уставный капитал денежные средства за счёт его «ненадлежащих активов», что обусловило, по расчётам Банка России, более низкий показатель величины собственных средств банка по сравнению с уставным капиталом, то и уставный капитал следует уменьшить за счёт переоценки вклада данного акционера. В нашем примере это может означать аннулирование принадлежащих ему 100 акций банка на сумму 5 млн. рублей.

Но это будет означать, что произойдёт принудительное перераспределение собственности этого акционера между другими акционерами данного банка. Ведь реальная величина собственных средств (капитала) данного банка не уменьшилась и не уменьшится. Но в результате сокращения величины уставного капитала у банка, как мы отмечали, произойдёт перераспределение юридического статуса собственных средств, что, в частности, проявится в увеличении размеров прибыли.

Баланс банка будет выглядеть следующим образом. В активах и пассивах баланса будет всё та же сумма в размере 670 млн. рублей. Но пассивы при этом будут состоять из уставного капитала в размере 45 млн. рублей, обязательств в сумме 620 млн. рублей и прибыли в объёме 5 млн. рублей. Как только акционеры аннулируют 100 акций на сумму 5 млн. рублей, выполнив таким образом требование Банка России об устранении «ненадлежащих активов» нашего акционера из уставного капитала, величина собственных средств банка по отчётности Центрального банка сразу же чудесным образом возрастёт на эти 5 млн. рублей и будет соответствовать величине этих средств, рассчитанной по данным баланса. Для акционеров и банка в целом это будет означать восстановление их прав, касающихся возможности использования собственных средств при определении максимальных объёмов банковских операций.

Но наш бедный акционер, благодаря подобной методике расчёта собственных средств кредитных организаций Банком России, останется, как говорится, на бобах.

Ведь, во-первых, он лишается своих законных прав на имущество (акции банка). Во-вторых, прибыль банка, возросшая за счёт аннулирования его акций, теперь в равной пропорции будет принадлежать всем акционерам согласно их доле в уставном капитале, рассчитанной на основе номинальной стоимости принадлежащих им обыкновенных акций.

В результате получается, что в случае реализации требований Положения Центрального банка № 215-П допустимо принудительное ограничение прав и противозаконное изъятие собственности одного акционера и ее перераспределение между другими акционерами банка.

Отметим также, что теперь, когда мы выяснили возможность «чудесного воскрешения» собственных средств банков по мановению волшебной палочки, находящейся у Банка России, становится ясной причина появления в Положении № 215-П указаний, в соответствии с которыми источником собственных средств могут быть и убытки банков.

Это может произойти только в том случае, когда никаких убытков и сокращения собственных средств у банков в действительности не было, когда мнимые убытки и сокращение собственных средств у банков появились по причине административного, экономически необоснованного, произвольного расчёта величины их собственных средств Банком России.

И авторы Положения № 215-П, похоже, прекрасно понимали, что в результате сокращения собственных средств банков на величину «ненадлежащих активов» их инвесторов у банка могут появиться лишь мнимые убытки. Поэтому они и указали на возможность трансформации убытков в собственные средства банка.

Таким образом, фактически, введя понятие «ненадлежащие активы» инвесторов, Банк России получил не просто возможность оказывать насильственное воздействие на банки, направленное на изменение величины их уставного капитала (в обход требованиям закона), а, можно сказать, «завоевал» право «насиловать» банки и их учредителей (участников) в особо циничной форме.

Формально для проведения «надлежащей» корректировки капитала Банк России требует лишь исключения «ненадлежащих активов» инвесторов из расчета собственных средств банков. При этом сами средства в размере исключённых «ненадлежащих активов» инвесторов у банков остаются.

Но для того чтобы банк вновь получил возможность распоряжаться в полном объёме своим имуществом (собственными средствами), он должен аннулировать имеющиеся права своих акционеров (инвесторов), в отношении которых чиновники Банка России разглядели признаки формирования ими уставного капитала банка за счёт «ненадлежащих активов». В противном случае из состава его собственных средств Банком России постоянно будет исключаться та их часть, которая была в произвольном порядке определена чиновниками Центрального банка, что в конечном итоге может действительно привести к возникновению у банка убытков и потере собственных средств.

В этой связи надо сказать, что, когда мы ранее анализировали Положение № 215-П и объясняли имеющиеся там несуразности незнанием или, по крайней мере, недостаточным пониманием чиновниками Банка России экономического, а также юридического смысла и значения понятий: уставный капитал, фонды, активы, обязательства, пассивы, собственные средства банков и тому подобные понятия, мы, похоже, не учли возможность злого умысла.³⁵³

Теперь мы понимаем, что все несуразности, скорее всего, следует расценивать как вполне сознательную и целенаправленную политику. Эта политика заключается в том, чтобы на основе прав, которые Банку России предоставляет законодательство, в том числе в области определения размеров собственных средств банков, оказывать прямое административное воздействие как на отношения между акционерами (участниками) банков, так и на их отношения с самим банком.

Тем самым у чиновников Банка России, во-первых, появляется возможность создания необходимых условий для незаконного перераспределения собственности между акционерами (участниками) банков, нарушения прав частной собственности на формально законных основаниях. Для нечестных и нечистых на руку акционеров, заинтересованных в переделе собственности и захвате власти в банках, такая возможная услуга со стороны чиновников Банка России дорогого стоит.

Во-вторых, поскольку никаких формальных критериев для оценки «мотивированности» мотивированного суждения надзорных органов о наличии и размерах «ненадлежащих активов» инвесторов не существует, руководство любого банка может быть ими поставлено в ситуацию, когда проще и дешевле потратить собственные средства банков и договориться с «надзорными» чиновниками о размерах их возможных акциденций.

В-третьих, в таких условиях руководство Банка России имеет все возможности для закрытия любого неугодного ему банка и проведения полномасштабной зачистки банковского сектора с негативными непредсказуемыми последствиями для экономики.

При этом руководители Банка России пытаются оправдать свою противоправную деятельность ещё и с помощью заявлений о том, что «надзорные подходы» к определению собственных средств банков якобы более «консервативны, чем бухгалтерские». Мы готовы даже допустить вероятность того, что некоторые руководители Банка России рассчитывают с помощью таких незаконных методов действительно бороться с «нехорошими», по их мнению, банками и что цель для них оправдывает средства. Однако вся наша, и не только наша, история свидетельствует, что такими «благими» намерениями вымощена дорога в ад.

При этом, как бы мы ни оценивали намерения и цели, которые стояли за разработкой Банком России Положения № 215-П, за введением понятия «ненадлежащие активы» инвесторов, ясно одно: это положение было сознательно издано Банком России в нарушение не только федеральных законов, но и статьи 1 Гражданского кодекса.

В этой статье определяется, что, во-первых, гражданское законодательство основывается на признании равенства участников регулируемых им отношений, неприкосновенности собственности, свободы договора, недопустимости произвольного вмешательства в частные дела. Во-вторых, физические и юридические лица «приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своём интересе». Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора. В-третьих, гражданские права могут быть ограничены на основании федерального закона и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Но для руководства Банка России Гражданский кодекс, на основании которого должны издаваться федеральные законы и правовые акты по вопросам гражданского законодательства, похоже, не указ.

При этом особое беспокойство вызывает тот факт, что Министерство юстиции Российской Федерации, призванное контролировать решение вопросов, связанных с приведением в соответствие нормативных актов, издаваемых Банком России, действующему законодательству, не выполняет свои функции. Получается, что оно просто штампует свою «регистрацию», не рассматривая эти акты по существу и не предотвращая возможность их противозаконного использования, нарушающего права граждан и юридических лиц. Мы почти уверены в том, что Министерство юстиции не проводило экспертизу Положения № 215-П, а если и проводило, то только «для галочки», потому что ни у одного серьёзного юриста, если он, конечно, находится в здравом уме, такое положение не прошло бы тест на соответствие действующему законодательству.

Et quis custodiet custodies ipsos? ³⁵⁴