АКТУАЛЬНЫЕ
КОММЕНТАРИИВсе права на данную публикацию принадлежат автору. Любое воспроизведение, перепечатка, копирование, ввод в компьютерную память или иные подобные системы распространения и иные действия в отношении данной публикации полностью или частично производятся только с разрешения автора, за исключением случаев цитирования в объёме, оправданном целью цитирования, или иных способов использования, допускаемых применимым законодательством. Любое разрешённое использование допускается с обязательным указанием названия публикации, её автора и адреса публикации в Интернете. Запросы на приобретение или частичное воспроизведение данной публикации присылайте на адрес электронной почты:
.
ДЕКАБРЬ 2008Нынешний год можно считать урожайным на юбилейные даты, знаменующие принятие идеально-правовых актов общечеловеческого и общероссийского значения. Это и шестидесятилетие «Всеобщей декларации прав человека», и пятнадцатилетие российской конституции, которая включила в себя значительную часть положений указанной декларации (отвергнутые в 1948 г. бывшим СССР). Можно, конечно, отметить, что для большой части населения нашей страны эти даты, как и символизирующие их акты, остаются малозаметными. Многие из тех, кто на всероссийском референдуме одобрил* текст Конституции, за пятнадцать лет ее юридического существования умудрились этот текст даже ни разу не прочитать**.
Более того, судя по заявлениям и действиям представителей различных ветвей государственной власти, они также плохо знакомы с положениями российской Конституции, хотя и постоянно на нее ссылаются. В этом нет ничего удивительного. Не в первый раз власти увлекаются передергиванием властного одеяла под ковром. В этом случае их может волновать лишь то, что затрудняет реализацию подобных «демократических увлечений». В частности, вопрос о конституционных сроках властных полномочий, который, хотя и можно постараться обойти, но невозможно полностью проигнорировать. Поэтому сегодня, говоря о незыблемости конституционных положений как гарантии защиты социальных прав граждан и сохранения демократического развития России, власти все-таки «вынуждены» скорректировать «незначительные» нормы Конституции, надеясь укрепить свои позиции. В этих стремлениях им противостоят правозащитники из числа назначенных или действительных оппозиционеров власти, которые также обращаются к тексту Конституции, призывая одновременно развивать основы гражданского общества. Правда, само понятие «гражданское общество» остается скрыто в покрове идеологического тумана и политических спекуляций***. *** При этом мало кто обращает внимание на одно конституционное положение, без изменения смыслового содержания которого трудно говорить о реальных перспективах развития в России гражданского общества, а также разумных формах демократического устройства и ответственности государства. Более того, многие даже не понимают, что нынешнее звучание данной конституционной нормы непосредственно связано с углублением в стране негативных социально-экономических последствий, которые власти приписывают мировому финансовому кризису. Р
ечь идет о статусе и задачах Банка России, закрепленных в статье 75 Конституции РФ, предоставляющей Банку России монопольное право на денежную эмиссию. Именно это положение Конституции, разработчики которой не обладали достаточным знанием теоретических и практических аспектов обеспечения полноценной денежной эмиссии, срочно нуждается в корректировке. Поясним, что имеется в виду. В первой части статьи 75 установлено: «Денежной единицей в Российской Федерации является рубль. Денежная эмиссия осуществляется исключительно Центральным банком Российской Федерации. Введение и эмиссия других денег в Российской Федерации не допускаются». В данном случае понятие «эмиссия денег» неправомерно и экономически необоснованно приравнивается к понятию «эмиссия банкнот Банка России». Подобное отождествление не соответствует действительности. Оно даже противоречит принятым и используемым в международной практике (в том числе и Банком России) показателям денежной массы. В настоящее время основную часть денежной массы составляют обязательства (денежные средства, учитываемые на счетах) коммерческих банков, которые представляют собой институциональную основу существования и функционирования современной формы денег. Необходимо, наконец, понять, что основная задача коммерческих банков заключается не в перераспределении временно свободных денежных средств, а в активном участии в формировании полноценной денежной массы и денежной эмиссии, осуществляемой в процессе кредитной деятельности. От Центрального банка, наоборот, требуется не столько активное, сколько пассивное (но не бездеятельное) участие в денежной эмиссии в процессе рефинансирования (кредитования) коммерческих банков, которое должно быть нацелено на обеспечение условий бесперебойного выполнения банками своих обязательств перед клиентами. Подчеркнем, что под рефинансированием понимаются не разовые кредитные вливания для поддержания «приближенных» банковских и финансовых структур, а условия, обеспечивающие для всех коммерческих банков реальную возможность получения краткосрочных кредитов ЦБ РФ в случае недостатка средств, необходимых для осуществления расчетов и платежей предприятий реального сектора экономики. Активную роль Банк России должен играть при осуществлении контроля над качеством кредитной политики банков и их активами, обеспечивая принятие своевременных мер, направленных на финансовое оздоровление проблемных банков. При этом банкротство и ликвидация банка как юридического лица (созданного учредителями для извлечения прибыли) должны сопровождаться мерами, направленными на сохранение банка как социально значимого института, обеспечивающего условия существования и функционирования денег для предприятий реального сектора экономики и граждан. В настоящее время, когда под деньгами понимаются лишь банкноты Банка России, этого не происходит, что приводит к усилению и углублению негативных социально-экономических последствий финансового кризиса. Федеральным законом «О Банке России» установлено, что он обладает монопольным правом не на эмиссию денег вообще, а только на эмиссию наличных денег. Но неопределенность с понятиями «денежная эмиссия» и «эмиссия рублей» этим не устраняется, а усиливается. Поэтому вместо термина «денежная эмиссия» социально и экономически грамотным являлось бы указание в Конституции на то, что эмиссия банкнот, деноминированных в рублях, осуществляется исключительно Центральным банком Российской Федерации. Введение и эмиссия других банкнот, деноминированных в рублях (но не самих денег), действительно, может быть запрещена. Заметим, что в большинстве развитых стран особый правовой статус банкнот центральных банков как денежного средства заключается лишь в том, что в случаях, если договором между экономическими субъектами не предусмотрены иные формы осуществления расчетов и погашения обязательств, то оплата или погашение долга банкнотами центрального банка является законной формой урегулирования долговых отношений. В случае отказа кредитора от принятия от должника банкнот центрального банка (в погашение своего долга) это рассматривается как неправомерное затягивание им сроков урегулирования обязательств (долговых отношений). Вторая часть 75-ой статьи Конституции РФ гласит, что «защита и обеспечение устойчивости рубля — основная функция Центрального банка Российской Федерации, которую он осуществляет независимо от других органов государственной власти». Эта формулировка несет в себе две крайне серьезных угрозы. С одной стороны, она не нацеливает Банк России на развитие и поддержание внутри страны полноценных кредитных отношений, которые определяют состояние и перспективы социально-экономического развития страны и должны лежать в основе адекватно осуществляемой денежной эмиссии. Более того, указанная формулировка позволяет ограничить роль и ответственность Банка России мероприятиями по защите своих банкнот от подделок и поддержанию валютного курса рубля. Не случайно дополнительно установленные Федеральным законом «О Банке России» в качестве основных целей его деятельности задачи по развитию и укреплению банковской системы, а также обеспечению бесперебойной системы расчетов так и не были решены. Зато осуществляется искусственное поддержание валютного курса рубля, что само по себе влечет за собой негативные социально-экономические последствия. Указанные последствия уже неоднократно проявлялись в крайне неприглядном виде: и во время «черного вторника» Банка России 1994 г., и в условиях крушения рынка межбанковских кредитов 1995 года, и в период дефолта правительства 1998 года. Сегодня мы в очередной раз наступаем на одни и те же грабли. Следует сказать, что в развитых странах наблюдается более разумное отношение к роли, задач и ответственности центральных банков. Это отношение возникло, правда, не на базе более адекватного понимания теории денег и условий их функционирования, а в качестве реакции на экономические и политические проблемы, возникавшие вследствие банковских кризисов. Поэтому, хотя базовые причины для возникновения банковских кризисов в этих странах окончательно не устранены, их возникновение несет с собой не столь разрушительный (по сравнению с Россией) социально-экономический характер. Основная задача Федерального резерва США (исполняющего функции центрального банка) установлена как «поддержание в долгосрочном плане роста объемов денег и кредитов соразмерно с возможностями экономики по увеличению промышленного производства так, чтобы эффективно способствовать достижению максимальной занятости населения, стабильности цен и умеренных процентных ставок по долгосрочным кредитам»****. **** Можно, конечно, предположить, что в российской конституции положение о защите и обеспечении устойчивости рубля как основной функции Банка России предусматривает выполнение им подобных задач. К сожалению, ни Правительство, ни Банк России такой точки зрения не придерживаются. Более того, при современном звучании статьи 75 Конституции, подобное смысловое прочтение установленных для Банка России задач, приводит к возникновению второй угрозы. При такой трактовке данного положения основного закона получается, что практически вся деятельность Банка России должна осуществляться им независимо не только от правительства, но и от других органов государственной власти, включая законодательную и судебную власть. Это означает, например, что сам факт принятия парламентом Федерального закона «О Банке России» можно считать неконституционным. Кстати, в Конституции США все вопросы, связанные с денежной эмиссией, отнесены к ведению Конгресса, который своим решением может поручить выполнение данной функции тому, кому сочтет нужным. В нашей стране и при узкой трактовке понятия «защита и обеспечение устойчивости рубля» Федеральный закон «О Банке России» находится в определенном противоречии с Конституцией РФ. Разработка и проведение политики, направленной на защиту и обеспечение устойчивости рубля, определены в нем не в качестве функций, которые должны осуществляться Центральным банком РФ независимо от других органов власти, а как функции, осуществляемые во взаимодействии с Правительством РФ. Размытость правового статуса и ответственности Банка России на деле привела к тому, что он фактически превратился в крупнейший коммерческий банк в мире, интересы руководства которого могут находиться в диаметральной противоположности с интересами развития страны. Заметим, что Банк России, основываясь на монопольных правах, которые ему предоставляет принятое с его же подачи законодательство, постоянно вводит дополнительные ограничения для создания новых коммерческих банков, а также применяет такие методы банковского регулирования, которые фактически лишают небольшие банки возможности заниматься реальной банковской деятельностью. Помимо всего прочего такая политика содействует формированию социальной среды, способствующей использованию банков криминальными структурами, тесно связанными с представителями государственной власти (включая чиновников Банка России), например, для неприкрытого воровства бюджетных денег и легализации полученных таким путем доходов. Когда «сливки сняты», указанные банки обвиняются в нарушении закона (например, об отмывании денег) и у них отбирается лицензия, что, как правило, ведет к потерям средств у законопослушных клиентов этих банков, а незаконопослушным часто позволяет спрятать «концы в воду». Факты недобросовестной деятельности ликвидированных банков используются для создания «правильного» общественного мнения по отношению к небольшим банкам, для обоснования необходимости введения новых ограничений и карательных санкций, применяемых к действующим банкам, толкающих их на грань банкротства, что, естественно, не проходит незамеченным для криминальных структур. Отсутствие понимания реальной политики, целей и методов деятельности Банка России на практике выливается в то, что сегодня его усилия ориентированы не на обеспечение кредитной поддержки социально полезной деятельности всех групп общества, а на создание благоприятных условий для избранных. Все это является составной частью общего механизма обеспечения политического господства над обществом, экономически необоснованного перераспределения национального дохода и национального богатства страны в свою пользу, в интересах тесно связанных с властью социальных групп, а также, иностранных государств и транснациональных корпораций. Владимир Мартыненко, д.п.н., профессор, зам. директора ИСПИ РАН |